Глава 2

Университет.

29.01.18. Утро.



День не задался с самого утра. Я проспала первую пару, потому что большую часть ночи мы с Келси провели в ее однокомнатной квартирке, разговаривая о Максе, который на самом деле оказался Чендлером.

На социологию я, к счастью, успеваю, прихожу даже на десять минут раньше звонка. Вход в эту аудиторию находится в конце зала, поэтому я прохожу по нескольким ступеням, чтобы проскользнуть на предпоследний ряд амфитеатра и занять свое место.

– Привет, – говорю я, плюхаясь рядом с Джин.

Перекинув копну светлых волос с одного плеча на другое, Вирджиния прищуривается, и ее голубых глаз становится почти не видно за густыми наращенными ресницами.

– Ты пропустила тест, – недовольно бормочет она. – Разве мы не договаривались прогуливать вместе?

– Прости, ночевала у сестры, – я кладу тетрадь на парту и откидываюсь на спинку стула. – Телефон разрядился, так что будильник не сработал, и я проспала.

Спустя десять минут в нашей огромной аудитории слышится голос мистера Гарднера, и мы с Джин перестаем болтать. Я почти не слушаю преподавателя и, вырисовывая на полях витиеватые узоры, думаю о Келси, предательстве Максанса и о том, как она вообще решилась на такую татуировку.

Двери за моей спиной раскрываются, входят опоздавшие студенты, но я оборачиваюсь лишь тогда, когда мистер Гарднер начинает звонко аплодировать. И я даже знаю, кому именно.

Кэмерон поднимает зажатую в пальцах тетрадь и салютует ею преподавателю.

– Какая честь, – прислонившись бедром к краю стола, мистер Гарднер складывает руки на груди. – Чем обязаны, мистер Райт?

– Я просто соскучился по вам, – отвечает тот, и в аудитории слышатся смешки. – Сосед по комнате разбудил меня, потому что я повторял ваше имя во сне.

– А татуировку с моим лицом случайно не набили?

– Конечно же набил, только не спрашивайте где.

У Вирджинии звонит телефон, и дурацкий рингтон «Крейзи Фрог», который должен был давным-давно вымереть, раздается в кабинете.

Кэмерон смотрит на Джин, а затем замечает и меня. Улыбнувшись, он подмигивает, и я тут же отворачиваюсь. Спустя несколько секунд слышу приближающиеся к нам шаги, а затем – как позади меня отодвигается стул. Кэм сел прямо за мной, и мне почему-то сразу хочется пересесть.

– Ладно, – мистер Гарднер хлопает в ладоши, привлекая внимание студентов. – Напоминаю вам, что я уже давно не надеюсь на то, что вы выключите телефоны на занятиях, но прошу хотя бы убрать звук. Поскольку сегодня сам господин Удача посетил мою лекцию, думаю, что все пройдет хорошо.

– Всенепременно, – откликается господин Удача за моей спиной.

Мой затылок буквально горит: я чувствую, как Кэм на меня пялится. Из-за этого ощущения мне почему-то сложно сосредоточиться на теме лекции, своих мыслях и даже на дыхании.

– Эй, Багз Банни, – слышу я тихий голос.

Принципиально не отвечаю, потому что не хочу, чтобы он продолжал называть меня так.

– Банни, – повторяет он.

– Мне кажется, – шепчет Джин, наклонившись ко мне, – или тебя зовет Кэмерон?

– Тебе кажется, – бормочу я.

– Сомелье.

Как только я думаю, что попытки Кэма выдумать для меня еще более унизительное прозвище заканчиваются, он продолжает:

– Пьянчужка.

Я не реагирую на призывы, но вздрагиваю, когда он тычет мне в спину. Прикрыв глаза, делаю медленный вдох, пытаясь успокоиться, и оборачиваюсь.

Опустив локти на парту, Кэм подается вперед, но ничего не говорит. Посмотрев на него пару секунд, киваю, спрашивая, чего он хотел.

– Я тебя звал, – поясняет он.

– Правда? А я не слышала.

– Да ладно, у меня уже заканчивается фантазия. Если бы ты не обернулась, то в ход бы пошла «забулдыга».

– Меня зовут Энди.

– Кажется, я так и сказал, милая.

Я отворачиваюсь от него. Но как только это делаю, в спину вновь тыкают пальцем. Крепко сжав ручку, оборачиваюсь.

– Ну что? – нервно шепчу я.

– Не одолжишь лишнюю ручку? – спрашивает он. – Пожалуйста.

Лезу в сумку, нахожу там ручку, и, не оборачиваясь, протягиваю ее. Кэмерон забирает ее и тыкает мне в спину уже ею.

– Спасибо, – широко улыбаясь, он начинает щелкать кнопкой авторучки, – Банни.

Отлично, ему скучно, и он решил вывести меня из себя.

– Не за что, Коди, – натянув улыбку, отворачиваюсь.

По тому, как участились тычки в спину, понимаю, что провокация удалась: я задела Кэмерона, назвав его другим именем. Продолжаю игнорировать его, надеясь, что он отвлечется на кого-нибудь еще, но вдруг слышу, как стул позади меня отодвигается со скрипом.

Кэм садится на свободное место рядом со мной. Не реагируя, я усердно делаю вид, что полностью сосредоточена на конспекте. Джин следит за происходящим, не скрывая любопытства; я чувствую, как ей не терпится задать уйму вопросов, но взглядом прошу ее не делать этого.

– Ты же знаешь, – шепчет Кэм, склоняясь ко мне, – что меня зовут не Коди.

– А ты теперь знаешь, – отвечаю я, не отрывая взгляда от тетради, – что меня зовут не Банни и не Пьянчужка, и уж точно не Сомелье, – откладываю ручку и наконец поднимаю голову. – Обидно, когда тебя называют чужим именем, не так ли, Ксавьер?

По тому, как Кэмерон поджимает губы, понимаю, что он старается спрятать улыбку. Тут, будто перестав меня замечать, он нагибается через меня к Вирджинии. А мне, тем временем, приходится вжаться в спинку стула, потому что Кэм нагло нарушает мое личное пространство.

– Она всегда такая злюка? Или просто с похмелья?

– Ну, – Джин подпирает щеку рукой, – она становится злой только когда в нее тыкают разными предметами.

У меня тут же вспыхивают щеки и появляется желание биться головой о парту. А еще я хочу убить Джин за эту неоднозначную шутку.

– Ты понял, – поспешно добавляет она, – что я имела в виду.

– О, разумеется, – он протягивает ей руку и представляется, глядя на меня. – Кэмерон.

– Джин.

– Так у тебя даже подруга носит имя, связанное с алкоголем, да?

– Да. А меня называют сумасшедшей матерью-текилой, теперь все?

– Все, – закинув руки за голову, Кэм откидывается на спинку стула. – Теперь мне все с тобой ясно.

Он даже не думает возвращаться на свое место и продолжает сидеть, глядя на мистера Гарднера с видом самого заинтересованного студента. Проходит пара минут, а в моей голове до сих пор крутится фраза: «Мне все с тобой ясно».

Что именно ему ясно?

Эти слова, как зудящий комариный укус, не дают мне покоя. Искоса посматриваю на Кэма, но теперь уже он делает вид, что очень увлечен конспектом.

– И что тебе ясно? – шепчу я.

Он не отвечает, хотя услышал меня. Разозлившись, тыкаю его ручкой в предплечье. Когда и это остается без внимания, мне приходится сделать именно то, чего он добивается – позвать по имени:

– Кэмерон.

– Что такое? – поправив челку кончиком ручки, удивляется он.

– Что именно тебе со мной ясно?

– А, ты об этом, – усмехнувшись, кивает он. – Ну, твоя подруга Джин сказала, что ты злишься, когда в тебя тыкают разными предметами. Еще вчера я узнал, что ты любишь прикладываться к бутылке, – прикусив кончик ручки, он ненадолго замолкает. – Значит, ты просто фригидная пьяница.

Меня разозлили его слова, но вместо возмущений я лишь усмехаюсь.

– Ладно, что тебе от меня нужно? – спрашиваю я и, кажется, этот вопрос удивляет Кэмерона.

Но я действительно не понимаю, почему он сел сюда, устроил игру с дурацкими прозвищами и шутками.

Я бы не была удивлена тому, что парень проявил симпатию по отношению ко мне, потому что не считаю себя серой мышью или замухрышкой. Я вполне обычная студентка, которая ходит на вечеринки, успевает учиться и подрабатывать официанткой в местной закусочной. Но обычно парни не подкатывают к девушкам со словами: «Ты фригидная пьяница». Или это я что-то не понимаю в современных ухаживаниях?

– На твоем месте я бы не был так самонадеян, – говорит он, будто отвечая на мои мысли. – Просто хотел одолжить ручку, а затем ты нарочно назвала меня другим именем, и меня это взбесило. Но, к слову, – он пожимает плечами, – мне нравятся фригидные пьяницы.

– Ты ведь знаешь, что я не пила вчера.

Кэмерон смотрит на меня, улыбаясь, а затем склоняется к моему уху. Теплое дыхание щекочет кожу, и по шее ползут мурашки, когда он шепчет:

– Спасибо за ручку, Энди.

Наверное, даже Джонни Депп, так сексуально рекламирующий парфюм, не смог бы поблагодарить меня за одолженную ручку таким же привлекательным полушепотом. Кэмерон отстраняется и вновь увлекается темой занятия, а мне с того момента сосредоточиться стало гораздо сложнее.

Все оставшееся время Кэм не произносит ни слова, если не считать пары колких комментариев, предназначенных для мистера Гарднера. Когда звенит звонок, парень потягивается, а затем не спеша поднимается с места.

– Еще увидимся, Банни, – подмигнув, он протягивает мне одолженную ручку.

Джин молча провожает Кэмерона взглядом до тех пор, пока он не скрывается за дверями аудитории, а затем в восторге обращается ко мне и толкает меня в плечо.

– Мне нужны подробности.

– Ничего интересного, – бормочу я, вытаскивая из волос карандаш, который служит заколкой.

– А что он там говорил о том, что вчера ты прикладывалась к бутылке? Где ты пересеклась с Кэмом?

– Мы с Келси вчера заходили в «Скетч», – отвечаю я. Закинув сумку на плечо, иду вдоль светлого коридора, не оборачиваясь, потому что знаю, что Джин идет следом за мной и внимательно слушает. – Она хотела перебить старое тату, но была пьяна, поэтому они не взялись.

– Ты так покраснела, когда он подсел к тебе.

– Замолчи, не было такого.

Я толкаю стеклянную дверь, которая ведет на улицу, и яркий свет солнца заставляет меня щуриться.

– Мне туда, – указываю на библиотеку.

– А мне в большой корпус. Пока, Банни, – приторным голосом щебечет она, прижав ладонь к груди.

Не скрывая раздражения, корчу в ответ недовольную гримасу и отмахиваюсь. Срезаю путь через парковку и бреду вдоль машин. Не проходит и пары минут после нашего расставания, как Джин уже звонит мне.

– Ты ведь хочешь? – с первого слова спрашивает она.

– Чего? – спрашиваю я и останавливаюсь, пока ищу в сумке библиотечную карточку, на которой уже висит долг за несколько взятых книг.

– Чтобы Кэм поработал с тобой своей тату-машинкой.

– Заткнись.

– Ну признайся, ведь хочешь.

– Да, сплю и вижу. Приду в салон и выкрикну: «Давай же, Кэм, забей меня с головы до ног! Я очень хочу, – войдя в роль, прикладываю ладонь к груди и поднимаю взгляд к небу, – твою татуировку». А потом лягу на кресло и скажу: «У меня такого еще никогда не было. Ты у меня первый… татуировщик».

– И добавишь томным голосом: «Забей мне такую, чтобы я неделю сидеть не могла».

Я смеюсь, пока не слышу позади низкий голос:

– Это будет очень дорогая татуировка.

Моя спина мгновенно холодеет, ладони потеют, и мне уже хочется провалиться сквозь землю, сгорая от стыда.

Крепко зажмурившись, делаю глубокий вздох и оборачиваюсь. Кэмерон стоит в двух метрах от меня. Бормочу в трубку, что перезвоню и прячу телефон в карман. Что я могу теперь ему сказать? Или лучше просто собрать вещи и уехать за два штата отсюда?

– Ты что, – произношу я наконец, – следишь за мной?

Лучшая защита – это нападение, решила я.

Кэмерон не перестает улыбаться, а мне хочется понять, почему при разговоре со мной на его лице постоянно появляется это выражение удивления и желание рассмеяться.

– То же самое хотел спросить у тебя.

– Очень умно переводить стрелки.

Кэм молчит. Не отрывая взгляда от моих глаз, он медленно достает из кармана джинсовой куртки ключи с брелоком и, вытянув руку, нажимает на кнопку. Прямо за моей спиной раздается короткий писк сигнализации, а затем и щелчок разблокированных дверей автомобиля. Отныне это звук моего позора в квадрате.

– В данный момент это ты стоишь у моей машины и мечтаешь, чтобы я набил тебе тату.

– Это была всего лишь шутка.

– Я так и понял.

– Просто хочу прояснить, мне не нужны никакие татуировки.

Кэмерон делает несколько шагов и останавливается совсем близко. Легкий ветерок касается его растрепанных каштановых волос. Мыски наших кед упираются друг в друга, и я едва борюсь с желанием униженно извиниться и сбежать.

– Я понял тебя с первого раза, Энди. Иногда нужно уметь вовремя остановиться.

Кэм наклоняется еще ближе, так, что между нашими лицами остается не больше десяти сантиметров. Я мысленно отмечаю, что этот парень уже не в первый раз нарушает мое личное пространство, а я почему-то и шагу в сторону не могу ступить.

– Позволишь? – тихо спрашивает он.

До меня не сразу доходит, что он просит меня отойти от его машины.

Опомнившись и покраснев, тут же отхожу в сторону.

– Эй, Банни!

Я торопливо оборачиваюсь, но тут же злюсь на себя за то, что откликнулась. Кэмерон стоит, облокотившись на открытую дверцу автомобиля.

– Тебе стоит только попросить, и я с удовольствием стану твоим первым, – он делает многозначительную паузу, – татуировщиком.

– Если и захочу, чтобы кто-то набил мне тату, то я точно обращусь к другому мастеру, Клайд.

Кэмерон только смеется, а я быстро ухожу, даже не оборачиваясь.

Загрузка...